Loading

Семен Резник

От автора

     Об антисемитизме - для всех? А нужно ли это всем?
Антисемитизм - это гонения на евреев, они от него и страдают, остальным можно не беспокоиться.
Те, кто так думает, заблуждается. Идеология ненависти, которая лежит в основе антисемитизма, направлена против основных ценностей цивилизации. История антисемитских гонений показывает, что там, где антисемиты берут верх, льется кровь и гибнет культура, процветает культ насилия, бездумного поклонения идолам, самое низкое предательство возводится в доблесть, предается поруганию и презрению все лучшее, что есть в человеческой душе. Потому каждый, кто хочет благополучия и достойной жизни себе и своей стране, кто не безразличен к судьбе детей, кто дорожит такими ценностями, как добро, истина, свобода, красота, человеческое достоинство, взаимопонимание и взаимовыручка между людьми разных взглядов, верований и культур, обязан противостоять антисемитизму. Не из великодушия к евреям, а из инстинкта самосохранения.

     Для того чтобы эффективно противостоять антисемитизму, необходимо иметь хотя бы самые элементарные сведения о том, что представляет эта болезнь, как распознавать ее проявления и выявлять бациллоносителей, иначе трудно уберечь себя и других от заражения этими бациллами. Цель этой работы - дать читателям такие первоначальные знания. Основное внимание в ней уделено современной российской действительности, но поскольку антисемитские мифы возникли в глубокой древности, то невозможно избежать экскурсов в прошлое разных стран и народов, даже очень далекое.
Однако должен повторить, что в этой брошюре читатель найдет только самые элементарные сведения об антисемитских мифах. Для желающих продолжить знакомство с предметом в конце приводится рекомендуемый список литературы.
В заключение хочу выразить благодарность директору Московского бюро по правам человека Александру Броду, который был инициатором этого проекта и смог найти средства на его осуществление.

     Семен Резник
     22 января 2006 г.

 

     Основные понятия
     (Вместо вступления)

 

     Понятие "антисемитизм" впервые было введено немецким публицистом Вильгельмом Марром в 1873 году, когда вышла в свет его книга "Победа еврейства над германством, рассматриваемая с единой точки зрения".
"Единая точка зрения" состояла в том, что "еврейство" - непримиримый враг "германства", допущение евреев к участию в общественной, политической и экономической жизни страны гибельно для "коренного" народа. "Германство" должно всеми силами противостоять "еврейству", но вместо этого относится к нему с все большей терпимостью и тем накликает на себя большие бедствия.
Враждебное отношение к евреям, которое с легкой руки Марра стали называть антисемитизмом, не было новым явлением. Оно существовало уже много сотен лет. Зачем же для его обозначения понадобился новый термин? Для этого были веские основания.

     В течение веков в христианской Европе вражда к евреям выражалась в терминах религиозной нетерпимости. При господстве религиозного фанатизма и всесилии церкви этого было вполне достаточно. Однако с эпохи Возрождения и, особенно, Просвещения власть церкви все более ослабевала. Люди стали больше доверять разуму и меньше религиозным догматам. В самой церкви происходили расколы, костры инквизиции погасли, распространялась веротерпимость. В этой обстановке травля евреев как "нехристей", то есть юдофобия (буквально - страх перед иудеями), стала давать сбои. В среде самих евреев идеи просвещения тоже нашли сочувственный отклик. Выдающийся философ XVIII века Моисей Мендельсон (1729-1786) выдвинул концепцию "гаскалы" (просвещения). Смысл ее позднее был сформулирован так: "будь евреем дома и человеком на улице". То есть в частной жизни живи по заветам отцов, но не замыкайся в ней; осваивай язык и культуру своей страны, включайся в ее жизнь, становись "немцем иудейского исповедания" (или французом, итальянцем, голландцем и т.д.). У М.Мендельсона оказалось много последователей. С каждым поколением число евреев, отходивших от ортодоксальных традиций, росло, причем многие шли гораздо дальше того, к чему призывал Мендельсон: они и в частной жизни порывали с еврейством, принимали христианство, полностью сливаясь (как им казалось) с коренной нацией своей страны.

     Внук Моисея Мендельсона Феликс Мендельсон уже был христианином, как и многие интеллектуалы его поколения. В их числе такие знаменитости, как Карл Маркс и Генрих Гейне.
То была улица с двусторонним движением: общество постепенно становилось более терпимым к евреям, смягчались ограничительные законы, ослабевали юдофобские предубеждения; а среди евреев становилось все больше людей, отказывавшихся от старинных обычаев и обрядов, получавших светское образование, чтобы стать полноценными согражданами своих стран.

     Разумеется, это касалось только очень небольшой части евреев: выбиться из переполненных гетто и маленьких местечек, получить хорошее светское образование могли отдельные выдающиеся личности или дети из очень состоятельных семей. Но с годами таких евреев становилось больше. Однако появление их в "приличном" обществе устраивало не всех. У кого-то необходимость на равных общаться с евреями вызывала резко негативную реакцию, потому охотников остановить этот процесс и даже повернуть его вспять хватало. И им нужны были новые аргументы. Язык религиозной нетерпимости становился неэффективным, он служил признаком отсталости, над неисправимыми юдофобами открыто смеялись. Для "обоснования" вражды к евреям требовался иной язык, более современный, соответствующий уровню развития высоколобых интеллектуалов. И он стал создаваться.

     В начале 40-х годов XIX века к исследованию "еврейского вопроса" обратился передовой германский публицист, философ-младогегельянец Бруно Бауэр. Это был смелый критик предрассудков современного ему общества, и он развил теорию о том, что освобождение ("эмансипация") евреев от гнета и притеснений в христианском государстве возможно лишь вместе с упразднением самого христианского государства. Звучало это революционно, а по сути означало, что улучшить положения евреев, являющихся религиозным меньшинством, в рамках существующей государственной системы, опирающейся на христианское большинство, невозможно. Сначала надо упразднить само христианское государство. Пока оно существует, евреи обречены оставаться париями. Как было, так и будет.

     Идеи Бауэра подхватил молодой Карл Маркс, но пошел дальше старшего коллеги. Он перенес акцент с "еврея субботы" на "еврея будней", как он выразился, то есть отмел религиозный аспект еврейского вопроса, перенеся его в сферу общественно-экономических отношений.
"Поищем тайны еврея не в его религии, - поищем тайны религии в действительном еврее", - разъяснял Маркс суть своего подхода. "Деньги - это ревнивый Бог Израиля, перед лицом которого не должно быть никакого другого Бога… Бог евреев сделался светским, стал мировым Богом. Вексель - это истинный Бог еврея. Его Бог - только призрачный вексель… Какова мирская основа еврейства? Практическая польза, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской Бог? Деньги" (курсив Макса - С.Р.).

     Сильно написано! Каждая фраза - как гвоздь, вколоченный точным ударом. Так под темпераментным пером Маркса враги рабочего класса обрели ярко выраженную национальную окраску.
А ведь это писалось всего через несколько лет после того, как другой публицист еврейского происхождения, Людвиг Берне, с горькой иронией вспоминал о своих юных годах в родном городе Франкфурте-на-Майне:
"Евреи жили на тесной улице. Этот кусок земли был несомненно самым густонаселенным на всем земном шаре. Они были предметом нежнейших забот со стороны своих правителей. По воскресным дням им не позволяли выходить со своей улицы, чтобы они не подвергались побоям - со стороны пьяных, конечно. До 25-летнего возраста им не разрешалось жениться для того, чтобы обеспечить здоровое, крепкое поколение. В праздничные дни им можно было выходить за ворота только лишь около шести часов вечера, - этим имелось в виду предохранить их от действия палящих солнечных лучей. Публичные места, гуляния за городом были для них закрыты, - их заставляли гулять по полю для того, чтобы пробудилась в них любовь к сельскому хозяйству… По некоторым улицам города евреям никогда нельзя было ходить, вероятно, потому, что там были плохие мостовые".

     О том, что основная масса евреев жила в невероятной нищете и бесправии, подвергаясь гонениям со стороны властей, травле в печати, оскорблениям со стороны обывателей-христиан, Маркс, конечно, хорошо знал. Но если факты не укладывались в его "научную" теорию, то тем хуже было для фактов! Из-за того, что среди многих тысяч евреев имелась горстка богатых банкиров и предпринимателей, теоретик "научного" коммунизма проводил знак равенства между ненавистной ему буржуазией и столь же ненавистным еврейством. По Марксу, евреи "своей денежной властью…определяли судьбы империй", "решали судьбы Европы". Хуже того: духом стяжательства они заразили само христианское общество. "Еврей эмансипировал себя по-еврейски не только тем, что присвоил себе денежную власть, но и тем, что через него и помимо него деньги стали мирской властью, а практический дух еврейства - практическим духом христианских народов. Евреи настолько эмансипировали себя, насколько христиане стали евреями".4

     Взгляды Маркса не назовешь юдофобскими: "еврей субботы" его совершенно не интересовал. К религии он относился негативно как к атрибуту буржуазного общества, однако иудаизм для него был не лучше и не хуже христианства и любой другой религии. Но вот "еврея будней" он объявил олицетворением ненавистной капиталистической системы. И потому "эмансипация евреев в конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства". Тут уже проглядывает идея господства евреев над миром - один из ведущих антисемитских мифов, какими пугают младенцев (хотя сам термин антисемитизм тогда еще изобретен не был).
Но капиталистическое общество продолжало развиваться и становилось все более цивилизованным и гуманным. Укреплялись демократические институты и либеральные ценности, а вместе с ними - уважение к человеческой личности, основным правам человека. Тенденция к эмансипации евреев, к включению их в общественную жизнь продолжала нарастать. И вместе с ней - активнее становились те, кому это было не по нраву. В числе наиболее непримиримых был немецкий композитор Рихард Вагнер (1813-1883):

     "Когда политика сделалась у нас достоянием общества, - писал он, - идеалистам казалось, что особое правовое положение [то есть бесправие] евреев взывает к человеческой справедливости. Поддерживался же этот взгляд тем обстоятельством, что у нас самих появилось стремление к социальному освобождению. Это произошло потому, что весь наш либерализм оказался только игрою недальновидного ума, так как мы взялись за освобождение [еврейского] народа, не зная его" (здесь и далее в цитатах пояснения и ремарки в квадратных скобках мои. - С.Р.).5
Вагнер претендовал на то, что он "знает" еврейский народ, хотя своих знаний ничем не обнаружил. Обнаружил же только "инстинктивную антипатию к евреям" и "глубокое внутреннее нерасположение ко всему еврейскому".
В отличие от работы К. Маркса "К еврейскому вопросу" (1843), написанной с литературным талантом, брошюра Р. Вагнера "Еврейство в музыке" (1859) убога по мысли, водяниста по содержанию: на тридцати страницах путано и невнятно пережевывается то, что можно было бы уложить в три абзаца. Но благодаря огромному авторитету Вагнера в музыкальном мире, его статья оставила знаковый след на пути превращения юдофобии в антисемитизм.

     Вагнер был недоволен тем, что в музыкальной культуре его времени видное место заняли некоторые композиторы еврейского происхождения. Он особенно отмечал уже умершего Феликса Мендельсона (1809-1847) и еще здравствовавшего Дж. Мейербера (1791-1864) (которого не называл по имени). Произведения обоих не сходили с концертных и театральных площадок Европы. Они пользовались большим успехом, их исполняли лучшие музыканты. Все это вызывало у Вагнера лютую злобу, которую, однако, не следует сводить к примитивной зависти, тем более, что он сам был не менее популярен. Он утверждал, что "на нашем языке и в нашем искусстве еврей может только повторять, подражать, но создавать изящные произведения, творить, он не в состоянии". Хотя тут же признавал, что, например, Мендельсон "доказал нам, что еврей может иметь богатейший специфический талант, может иметь утонченное и всестороннее образование, доведенное до совершенства, тончайшее чувство чести". Еще большее раздражение вызывала у него поэзия Генриха Гейне. Поди-ка изгони ее из немецкой музыки, если на стихи Гейне написаны замечательные произведения Шумана, Шуберта и других немецких (не еврейских!) композиторов самого высокого класса. Более того, произведения Гейне оказали влияние на либретто двух опер самого Вагнера - "Летучий Голландец" и "Тангейзер" и - страшно сказать! - он же положил на музыку знаменитое стихотворение Гейне "Гренадеры" (хотя более известна песня Роберта Шумана). Не зная, куда деваться от этой реальности, и не желая с ней мириться, Вагнер окончательно запутывается.

     "В то время, когда у нас творили Гете и Шиллер, не было ни одного другого одаренного поэта-еврея", - вздыхает он по доброму старому времени.
А что пришло на смену?
"Когда у нас поэзия превратилась в ложь [?] и когда не сохранилось ни одного настоящего поэта, тогда стало делом некоторого очень одаренного [!] поэтического еврея раскрыть с пленительной насмешкой эту ложь… Он был без отдыха гоним неумолимым демоном отрицания того, что казалось ему отрицательным, через иллюзии современного самообмана, до той точки, где он сам себе налгал, что он поэт. За это он приобрел свое стихотворное вранье, переложенное нашими композиторами на музыку".

     Как ни запутана аргументация Вагнера (кажется, даже родной язык, которым он якобы владел лучше евреев, здесь изменяет ему), смысл его статьи ясен: вредоносность евреев не в их религии (ведь и Мендельсон, и Гейне, и, кажется, Мейербер были христианами), а в их биологической природе! Среди "нас" "им" места нет. То есть, не должно быть. В конце статьи Вагнер выдает свою заветную мечту: "Становитесь же не стесняясь, - скажем мы евреям, - на правильный путь, так как самоуничтожение спасет вас!"
Самоуничтожение! Или просто - уничтожение?
Не случайно Адольф Гитлер боготворил Вагнера.

 

     ***

     Итак, во второй половине XIX века назрела необходимость заменить устаревшее понятие юдофобия таким, которое перенесло бы акцент с "еврея субботы" на "еврея будней".
Но почему - антисемитизм? Кто такие семиты?
Это понятие введено лингвистами в XVIII веке, а восходит оно к библейской легенде о Всемирном Потопе, после которого, согласно преданию, спаслась только одна семья - праотца Ноя. У Ноя было три сына Сим, Хам и Йяфет, от них пошли все народы, населившие Землю после Потопа.

     Ученые-лингвисты установили, что множество языков, на которых говорят или говорили в прошлом народы Земли, могут быть сгруппированы по степени родства и общности происхождения. Большинство языков объединяются в семейство индогерманских (или индоевропейских). В эту группу входит санскрит и родственные ему языки Индостана, а также языки большинства народов Европы - от мертвой латыни до современных английского, немецкого. В незапамятные времена, вероятно, в Передней Азии, обитали племена, которые потом распространились на Восток (Индостан) и на Запад, в Европу. Вместе с ними распространялся и их праязык, постепенно распадаясь на диалекты, языки и группы языков. Условно считается, что народы, говорящие на индоевропейских языках, арийцы, являются потомками младшего сына Ноя - Йяфета. А производной от имени Сима стали называть группу языков, к которой относятся древнееврейский (гибру, иврит), ассирийский, вавилонский, арамейский, финикийский, арабский и ряд других.

     Назвав противостояние евреям антисемитизмом, Вильгельм Марр либо понятия не имел, либо не придавал значения тому факту, что хотя евреи - семиты, не все семиты - евреи. К тому же язык идиш, на котором говорила основная масса евреев Германии и вообще Европы, родствен немецкому, то есть принадлежит к группе индоевропейских языков, а не семитских. Так что термин был не вполне корректен. Но - "слово было найдено"! Оно появилось "в нужном месте" и "в нужное время", то есть оказалось востребованным. Входили в моду расовые теории, по которым человечество делится на высшие и низшие расы, способные и не способные к творчеству, наделенные и обделенные духовностью, достойные жить и развиваться в условиях свободы, и обреченные прозябать в рабстве. Так что речь шла не о лингвистических различиях, а биологических.

     Высшей расой были признаны индоевропейцы, они же арийцы, а низшими все остальные, включая, конечно, семитов/евреев. Эти взгляды особенно хорошо привились в Германии. Их стали активно развивать и пропагандировать такие германские философы, как Евгений Дюринг (1833-1921) и Хьюстон Стюарт Чемберлен (1855-1927), а за ними и юный еврей Отто Вейнингер - автор нашумевшей книги "Пол и характер". Он настолько уверовал в расовую неполноценность евреев, что от невозможности преодолеть ее в себе самом покончил жизнь самоубийством в возрасте 23-х лет.

     Так нашли "теоретическое" обоснование путаные суждения Вагнера о неспособности евреев к самостоятельному творчеству, созиданию. Еврей был объявлен низменным материалистом, лишенным высоких душевных порывов, своекорыстным существом, всегда и везде преследующим только личную выгоду. Причем, все это относилось не на счет религии еврея или дурного воспитания, воздействия среды, а объяснялось "научно" биологической неполноценностью презренного "семита". Окунайся или не окунайся в купель, осеняй или не осеняй себя крестным знамением, поноси или не поноси своих бывших единоверцев, делу не поможешь: клеймо было поставлено на еврейские гены.
Неудивительно, что при таком идеологическом оснащении антисемитское движение стало приобретать организованные формы. Уже в 1882 году в одной из пивных Мюнхена (не в той ли, где сорок лет спустя витийствовал Адольф Гитлер?!) состоялся "Первый международный антисемитический конгресс". Вот как описывал его один из русских участников:

     "На конгрессе присутствовали почти все выдающиеся деятели антисемитического движения Европы того времени, и был даже представитель Америки, а именно американец из Канады господин Смит… Практически на Конгрессе были представлены все основные течения современного антисемитизма, чем и объясняется возникшая острая полемика, которая велась не так, как у нас, русских, из-за неудачно сказанных слов или личных обид, а по существу всех социальных, моральных, политических, экономических, идеологических проблем, которые раскрываются в антисемитической борьбе".11

     Наивная старина! После Гитлера, после Катастрофы, которая уничтожила не только шесть миллионов евреев Европы, но принесла неисчислимые бедствия и немцам, и французам, и многим другим арийским и неарийским народам, ничего подобного уже в печати не прочитаешь. Моря крови были пролиты за то, чтобы антисемитизм был поставлен вне цивилизованного человечества. Антисемиты от этого не перевелись, но признавать себя таковыми не хотят. Иные из нынешних ненавистников евреев изощренно изворачиваются или яростно протестуют, когда их называют антисемитами. Наиболее циничные, не отрицая своего "жидоедства", говорят, что не могут считаться антисемитами, потому что положительно относятся к арабам. Логика, однако, здесь мнимая: не логика, а демагогия. Не совсем грамотным термином антисемитизм изначально было обозначено негативное отношение именно к евреям; таким его смысл остается и теперь.12 От антисемитизма не застрахованы ни те, кто симпатизирует арабам, ни сами арабы, среди которых ненависть к евреям культивируется с особой силой. Да и не все евреи обладают абсолютным иммунитетом к этой болезни.

     Подчеркну еще раз: антисемитизм - это ненависть или негативное отношение к евреям, и только к евреям. И не обязательно потому, что некие псевдоученые отнесли их к низшей расе. В дореволюционной России, к примеру, гонения на евреев чаще обосновывались прямо противоположным: они-де умнее, способнее, активнее, напористее "коренной" нации; дай им равные права и возможности, они закабалят русского человека - в силу своего превосходства. Пословица гласит: был бы человек, а статья найдется. Перефразируя ее можно сказать: был бы антисемит, а повод для ненависти и гонений на евреев у него найдется.

     Из антисемитизма вырос нацизм, наиболее агрессивная разновидность фашизма - этой чумы XX века. В исследованиях специалистов, в наиболее солидных справочниках и энциклопедиях можно найти разные определения фашизма и нацизма, поскольку явление это сложное, многогранное, и исторически в разных странах оно проявлялось не с одинаковой силой и не везде достигало полной завершенности. Поэтому попытки дать наиболее полное, исчерпывающее определение делают их слишком громоздкими, с большим числом пунктов и подпунктов, а в результате за деревьями становится невидим лес. Вот почему я, не углубляясь в дебри и, не претендуя на полноту, хочу обозначить наиболее существенную грань этого многогранника.

     Так вот, если юдофобия - это предрассудки по отношению к иудеям как религиозному меньшинству; если антисемитизм - это те же предрассудки, перенесенные на "мирского еврея" как представителя неполноценной культуры и расы; то нацизм - это сознательное использование юдофобии и антисемитизма в политических целях, то есть для создания политических организаций, сплочения вокруг них масс и, в конечном счете, для захвата власти и установления режима всеобщей давиловки, видящего свою миссию в очищении нации (а затем и всего мира) от генетически неполноценных или враждебных элементов.

Продолжение статьи вы можете найти в разделе Файлы

Прочтено: 3380      

ОтличноОчень хорошоХорошоНормальноПлохо