Начало 1950 года. Больше года прошло с тех пор, как члены Еврейского Антифашистского Комитета оказались в застенках Лубянки. Пытки, систематические избиения, лишение сна, карцер, моральное давление, шантаж, издевательство - вот ежедневные будни подследственных.
В чем же их обвиняли, каким было основное направление следствия? Оказывается им инкриминировалось руководство еврейским национальным подпольем, активная еврейская националистическая деятельность и шпионаж с передачей информации в США о различных аспектах жизни в СССР.
Следствие домогалось, чтобы ЛОЗОВСКИЙ Соломон Абрамович, (до ареста начальник Совинформбюро, член ВКП(б) с 1901 года) признал, что он с дореволюционного времени был врагом партии и все это время не прекращал борьбы против ВКП(б) и советского государства. Будучи идейным руководителем Еврейского антифашистского комитета, он превратил его в очаг националистической и шпионской деятельности против СССР. От него требовали признания, что во вражеских целях он добился в 1943 году разрешения на посылку в Америку своих сообщников МИХОЭЛСА и ФЕФЕРА, дал им задание установить связь с еврейскими реакционными кругами в Америке с тем, чтобы заручиться их поддержкой в борьбе против Советской власти. Он де снабдил МИХОЭЛСА и ФЕФЕРА для передачи американцам шпионскими материалами о состоянии промышленности, хозяйства и культурной жизни СССР. Помимо перечисленного ему вменялось в вину попытка передачи Крыма евреям.

ФЕФЕР Исаак Соломонович, (еврейский поэт, до ареста ответственный секретарь Еврейского антифашистского комитета, член ВКП(б) с 1919 года) осуществлял роль осведомителя и в ходе следствия уличал Лозовского, что действуя по его заданию установил вражескую связь с представителями еврейских реакционных кругов США, которым передал ряд шпионских сведений о СССР. Так он сообщил следствию, что в 1945-1946 г.г. установил личную шпионскую связь с приезжавшими в СССР американскими разведчиками ГОЛЬДБЕРГОМ и НОВИКОМ, помогал им связываться с еврейскими писателями и другими лицами для сбора от них шпионских сведений. Но эти "разоблачения" обернулись против него и его обвинили в том, что возглавляя в течение ряда лет Еврейский антифашистский комитет он, вместе со своими единомышленниками превратил его в очаг националистической и шпионской деятельности против Советского Союза.

ЮЗЕФОВИЧ Иосиф Сигизмундович, (до ареста научный сотрудник института истории Академии Наук СССР, член ВКП(б) с 1917 года.) Должен был дать показания, что он вместе с ЛОЗОВСКИМ, МИХОЭЛСОМ, ФЕФЕРОМ и другими врагами советского государства, под прикрытием Еврейского антифашистского комитета проводил шпионскую и вражескую националистическую деятельность, передавал секретный материал о советской промышленности, транспорте, а также о состоянии науки и культуры в СССР.

ТЕУМИН Эмилия Исааковна,( до ареста заведующая редакцией дипломатического словаря Госполитиздата, редактор международного отдела Совинформбюро, член ВКП(б) с 1927 года).
Ее вынудили дать показания, что она с 1942 года находилась во вражеской связи с американскими шпионами и еврейскими националистами ЛОЗОВСКИМ, МИХОЭЛСОМ, ФЕФЕРОМ и ЮЗЕФОВИЧЕМ, просматривала и корректировала печатные материалы, посылавшиеся Еврейским антифашистским комитетом в Америку, Англию и Палестину , которые содержали извращенную в националистическом духе информацию о положении евреев в Советском Союзе.

ВАТЕНБЕРГ Илья Семенович,( до ареста старший контрольный редактор издательства литературы на иностранных языках в Москве), должен был сознаться в том, что приезжая в 1926 и в 1929 г.г. из Америки в СССР добывал шпионские материалы о Советском Союзе. В 1933 году прибыл на постоянное жительство в СССР с вражеским заданием - наладить посылку в США материалов о деятельности еврейских организаций в СССР и шпионских сведений о внутреннем положении в стране через приезжавших в Москву американских разведчиков МОРИСА, НОВИКА и БУДИША.

КВИТКО Лейба Моисеевич, (еврейский поэт, член ВКП(б) с 1941 года) От него требовали, чтобы поездка 1940 года в Западную Белоруссию, которую он совершил вместе с группой еврейских писателей была им признана как националистическая деятельность.
Для следствия было очень важно представить деятельность Еврейского антифашистского комитета как преступный сговор с активными врагами советского народа МИХОЭЛСОМ, ФЕФЕРОМ и ЭПШТЕЙНОМ. Поэтому КВИТКО, который был заместителем ответственного секретаря комитета обвинялся в том , что использовал комитет в преступных целях, превратив его во враждебную Советской власти организацию , сообщал в Америку о положении дел в Союзе советских писателей.
В 1944 году выезжал в Крым для сбора сведений об экономическом положении области и наличии там еврейского населения, которые затем переслал в США.


ГОФШТЕЙН Давид Наумович, (еврейский поэт, член ВКП(б) с 1942 года,). Оказывается он в период существования на Украине в 1917 году контрреволюционного правительства "Центральной Рады" выступал в еврейской националистической печати с антисоветскими статьями и за это должен понести наказание. В 1925 году им была установлена вражеская связь с бежавшими из Советского Союза еврейскими националистами БЕРГЕЛЬСОНОМ, МАРКИШЕМ и КВИТКО, с которыми он вел переговоры по поводу организации антисоветской работы среди евреев, проживающих в СССР. А поездка в 1927 году в Палестину была им предпринята тоже в преступных целях. Во время Отечественной войны, находясь в эвакуации в Уфе, по заданию МИХОЭЛСА и ФЕФЕРА ГОФШТЕЙН собрал и передал им, предназначавшиеся для американцев, шпионские материалы о 26 военном заводе, Ишимбаевских нефтяных промыслах, о строящихся там шахтах, о газопроводе Дашава-Киев а также данные об эвакуации промышленных предприятий с запада на восток, и клеветническую информацию о положении эвакуированного еврейского населения.
В 1946 году установил шпионскую связь с приезжавшим в СССР американским разведчиком ГОЛЬДБЕРГОМ и содействовал ему в сборе шпионских сведений о положении в Киеве о ходе восстановительных работ в Киеве и других городах Украины.

От НУСИНОВА Исаака Марковича, ( профессор 1-го Московского педагогического института, член ВКП(б) с 1920 года, в 1935г. исключался из партии за протаскивание в своих литературных работах троцкистских взглядов) требовали признания в том, что в 1940 году он установил вражескую связь с активными врагами советского народа ЛОЗОВСКИМ, МИХОЭЛСОМ и ЭПШТЕЙНОМ. По их заданиями он посетил ряд городов Украины, где собрал предназначавшиеся для американцев шпионские материалы о ходе восстановления промышленности и сельского хозяйства в освобожденных от немецкой оккупации районах.
Направил в Америку 15 своих статей с клеветническими данными о положении еврейской культуры и литературы в СССР, которые помещались в реакционной американской прессе с антисоветскими комментариями.

ШИМЕЛИОВИЧ Борис Абрамович,( до ареста главный врач московской городской больницы им. Боткина, член ВКП(б) с 1920 года) претерпел адовы муки следствия, но не дал никаких показаний , что будучи связан по вражеской работе с МИХОЭЛСОМ, был одним из инициаторов установления преступной связи с еврейскими реакционными кругами Америки и превращения Еврейского антифашистского комитета в очаг американского шпионажа против Советского Союза, и что его "письмо за океан" никакого шпионского материала не содержит.

     Провалилась попытка следствия, навязать ШИМЕЛИОВИЧУ шпионскую связь с американскими разведчиками ГОЛЬДБЕРГОМ и НОВИКОМ, а также обвинение в том, что вместе с главарями Еврейского антифашистского комитета он активно добивался образования самостоятельной еврейской республики в Крыму, вражеский план создания которой был якобы продиктован американцами.

БРЕГМАН Соломон Леонтьевич (до ареста зам. министра Госконтроля РСФСР, член ВКП(б) с 1912 года) оказался виновным в том, что его брат являлся активным бундовцем, а брат жены был репрессирован, как сионист. Помимо этого ему было предъявлено обвинение, что в 1943 году он установил вражескую связь с ЛОЗОВСКИМ и другими еврейскими националистами, вместе с которыми проводил преступную деятельность против ВКП(б) и Советского правительства, что он являлся одним из инициаторов активизации националистической работы и способствовал направлению в Америку шпионских материалов о Советском Союзе.
В 1945 году, по заданию ЛОЗОВСКОГО, возглавил комиссию по изданию "Черной книги", которая по своему содержанию являлась националистической и готовилась для отправки в Америку.

ЗУСКИН Вениамин Львович, (до ареста художественный руководитель Московского Государственного еврейского театра, беспартийный). Ему следствие приписало вместе с его сообщниками МИХОЭЛСОМ и ФЕФЕРОМ руководство вражеской националистической деятельностью в Еврейском антифашистском комитете. Он должен был признаться в посылке в Америку шпионских материалов о выпускаемой оборонными заводами продукции, о некоторых проблемах, разрабатываемых научно-исследовательскими институтами, а также о ряде клеветнических статей посвященных положению искусства в Советском Союзе.

СПИВАК Илья Григорьевич, он же Эля Гершович,( до ареста директор кабинета еврейской культуры в г.Киеве, беспартийный ).
От него следствие домогалось, что будто он в 1943 году вместе со своими сообщниками МИХОЭЛСОМ, ФЕФЕРОМ и ЭПШТЕЙНОМ установил вражескую связь с еврейскими организациями Америки, направлял американцам шпионские сведения о евреях-ученых, работавших в Академии наук УССР, а также о перспективах развития еврейской культуры и возможностях усиления националистической деятельности в условиях Украинской ССР.
В 1946 году дважды встречался в Киеве с американским разведчиком ГОЛЬДБЕРГОМ, которого информировал о работе кабинета еврейской культуры и других еврейских организаций Украины.

БЕРГЕЛЬСОН Давид Рафаилович,(еврейский писатель). Следователи требовали, чтобы он признал, что со времени установления Советской власти занимался вражеской деятельностью против ВКП(б) и Советского правительства, что принимал активное участие в сборе информации о Советском Союзе для американцев, а в 1947 году, по заданию ЛОЗОВСКОГО и МИХОЭЛСА, со шпионской целью выезжал в Киев а с ГОЛЬДБЕРГОМ обсуждал вопрос о созыве в Европе еврейского конгресса.
Направленные в Америку более 100 своих статей, будто бы содержали шпионские сведения о Советском Союзе и, в частности, информацию о Биробиджане.

МАРКИШ Перец Давидович, (еврейский писатель, 1895 года рождения, еврей, член ВКП(б) с 1939 г. ) обвинялся в том, что он враждебно восприняв установление Советской власти в России, в 1921 году нелегально бежал в Польшу, где поддерживал связь с еврейскими националистами и печатал в варшавской реакционной еврейской прессе свои националистические произведения. В 1926 году, возвратившись в ССС, им будто бы была установлена преступную связь с еврейскими националистами, вместе с которыми до последнего времени им проводилась подрывная работа против советского государства.
В 1945 году имел несколько встреч с приезжавшим в СССР американским разведчиком ГОЛЬДБЕРГОМ, которому передал сведения о положении еврейских писателей в СССР и обсуждал с ним вопрос о созыве в Европе еврейского конгресса.

ВАТЕНБЕРГ-ОСТРОВСКАЯ Чайка Семеновна,( бывшая переводчица Еврейского антифашистского комитета, беспартийная) Ей ставили в вину, что, проживая в Америке (1914-1933гг) , работала в ряде еврейских буржуазных организаций, а в1945-1946 гг., будучи враждебно настроена против Советской власти, в Москве установила шпионскую связь с приезжавшими в СССР американскими разведчиками НОВИКОМ и ДЭВИСОМ, которым сообщила клеветническую информацию об евреях, проживающих в Биробиджане и в средне-азиатских советских республиках. В 1944-1948 г.г., по указанию своих сообщников МИХОЭЛСА, ЭПШТЕЙНА и ФЕФЕРА переводила с еврейского на английский язык шпионские материалы, которые посылались в Америку.


ШТЕРН Лине Соломоновне, (до ареста директор Научно-исследовательского института физиологии Академии Наук СССР и заведующая кафедрой физиологии 2-го Московского медицинского института, ВКП(б) с 1938 года), инкриминировалось что в 1946 году установила преступную связь с издателем журнала "Американское обозрение советской медицины" - ЛЕСЛИ, снабдив его шпионской информацией о научных проблемах, над разрешением которых работали советские ученые, а также за вознаграждение передала ему сборники научных трудов "Проблемы биологии в медицине". Она должна была признать, что в 1945 году установила связь с пресс-атташе английского посольства в Москве ТРИПП, которую информировала о постановке научной работы в институте физиологии. Вместе с ТРИПП неоднократно выезжала в санаторий "Узкое" Академии Наук СССР и там знакомила ее с советскими учеными.
Общаясь с иностранцами, информировала их о результатах применения разработанных в СССР и имеющих серьезное практическое значение методов лечения заболеваний мозга, мозговых оболочек, травматического шока и столбняка, а также о других достижениях советской науки.
Являясь членом президиума Еврейского антифашистского комитета, выступала на его заседаниях с антисоветскими националистическими речами.

Вот чем, оказывается занимался в течение года следственный аппарат Министерства Госбезопасности, возглавляемый Абакумовым под непосредственным руководством самого Сталина. Руководство МГБ регулярно докладывало Сталину о ходе следствия, посылая специальные доклады, записки, а также протоколы допросов привлеченных по делу ЕАК. Только за первые два месяца следствия Сталину было послано около 20 протоколов допросов арестованных/

Итак к марту 1950 года следственная бригада выполнила свою "работу" - выбила из членов ЕАК признание в еврейском национализме и шпионской деятельности. Правда не так гладко, как хотелось (Б.А. Шимелиович так и не признал свою вину и не подписал ни одного протокола !!) и не так быстро, как того требовал Сталин (до войны, в организованных Сталиным наиболее крупных политических процессах следственные группы управлялись за 3 - 6 месяцев).
Всем арестованным по делу ЕАК было объявлено об окончании следствия. Подследственным в присутствии прокурора было представлено обвинение и выполнена статья 206 УК. Теперь сварганенное с таким трудом "дело" можно запускать в карательный орган. Для Военной Коллегии Верховного Суда СССР все было оформлено. Но перед тем, как переправить в Военную Коллегию Верховного Суда СССР материалы для судебного разбирательства необходимо получить личное одобрение Сталина. Такая процедура была принята в тридцатые годы и ее следовало соблюдать неукоснительно. Абакумов направляет Сталину следующий документ:



     ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ВКП(б)
     товарищу СТАЛИНУ И.В.
Докладываю, что после того, как 14 марта с.г. в ЦК ВКП(б) вызывались министр юстиции СССР тов. ГОРШЕНИН, председатель Верховного Суда СССР тов. ВОЛИН и Генеральный прокурор СССР тов. САФОНОВ, - они теперь понимают и считают правильным, что в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 января 1950 года они должны рассматривать дела на лиц, подпадающих под Указ и применять смертную казнь к изменникам родины, шпионам, подрывникам-диверсантам, исходя из тяжести их преступления, независимо от времени его совершения, но не осужденных до дня опубликования этого Указа.
В связи с этим Министерство государственной безопасности СССР вновь пересмотрело законченные следствием дела и представляет список на 85 арестованных изменников родины, шпионов, подрывников и террористов, дела на которых велись в центральном аппарате МГБ СССР и по нашему мнению подлежат рассмотрению в Военной коллегии Верховного Суда СССР с применением к перечисленным в списке арестованным смертной казни.
Заседания Военной коллегии, по опыту прошлого, считаем необходимым провести без участия сторон в Лефортовской тюрьме, с рассмотрением дел на каждого обвиняемого в отдельности, без права обжалования, помилования и с приведением приговора суда в исполнение немедленно.
Рассмотрение дел в Военной коллегии намечаем начать 27 марта с.г.
Прошу Вашего разрешения.
АБАКУМОВ

№6596/А

"23" марта 1950 года

В приложении к этому письму был приложен поименный список с рекомендацией применения им смертной казни (до судебного разбирательства!! Ф.Л.) и в этом списке были перечислены под №№ 33 - 48 члены ЕАК. - Лозовский, Фефер, Юзефович, Теумин, Вайтенберг, Квитко, Гофштейн, Нусинов, Шимелиович, Брегман, Зускин, Спивак, Бергельсон, Маркиш, Вайтенберг-Островская, Штерн.

Ниже приведу несколько выдержек из этого "Списка", которые были представленные Сталину.

41. ШИМЕЛИОВИЧ Борис Абрамович, до ареста - главный врач
московской городской больницы им. Боткина, 1892 года рождения, еврей, бывший член ВКП(б) с 1920 года, до этого являлся бундовцем.
Арестован 12 января 1949 года.
Обвиняется в шпионской деятельности. Активный еврейский националист.
Будучи связан по вражеской работе с МИХОЭЛСОМ, был одним из инициаторов установления преступной связи с еврейскими реакционными кругами Америки и превращения Еврейского антифашистского комитета в очаг американского шпионажа против Советского Союза.
Послал в Америку так называемое "письмо за океан", представляющее из себя шпионский материал.
В 1945-1946 г.г. установил шпионскую связь с американскими разведчиками ГОЛЬДБЕРГОМ и НОВИКОМ.
Вместе с главарями Еврейского антифашистского комитета активно добивался образования самостоятельной еврейской республики в Крыму, вражеский план создания которой был продиктован американцами.
Изобличается показаниями арестованных ЛОЗОВСКОГО, ФЕФЕРА, БРЕГМАНА, ЮЗЕФОВИЧА, МАРКИША и КВИТКО.


43. ЗУСКИН Вениамин Львович, до ареста - художественный руководитель Московского Государственного еврейского театра, 1899 года рождения, еврей, беспартийный.
Арестован 24 декабря 1948 года.
Обвиняется в шпионской деятельности. Активный еврейский националист.
Вместе со своими сообщниками МИХОЭЛСОМ и ФЕФЕРОМ возглавлял вражескую националистическую деятельность Еврейского антифашистского комитета.
Направлял в Америку шпионские материалы о выпускаемой оборонными заводами продукции, некоторых проблемах, разрабатываемых научно-исследовательскими институтами, а также ряд клеветнических статей о положении искусства в Советском Союзе.
Изобличается показаниями арестованных ЛОЗОВСКОГО, ФЕФЕРА, БЕЛЕНЬКОГО и ПЕРСОВА.

44. СПИВАК Илья Григорьевич, он же Эля Гершович, бывший директор кабинета еврейской культуры в г.Киеве, 1890 года рождения, еврей, беспартийный в 1907-1917 г.г. состоял в еврейской буржуазно-националистической партии "Поалей-Цион".
Арестован 13 января 1949 года.
Обвиняется в шпионской деятельности. Активный еврейский националист.
Являясь врагом Советской власти на протяжении многих лет группировал вокруг себя еврейских националистов, вместе с которыми вел борьбу против партии и Советского правительства.
В 1943 году вместе со своими сообщниками МИХОЭЛСОМ, ФЕФЕРОМ и ЭПШТЕЙНОМ установил вражескую связь с еврейскими организациями Америки, направлял американцам шпионские сведения о евреях-ученых, работавших в Академии наук УССР, а также о перспективах развития еврейской культуры и возможностях усиления националистической деятельности в условиях Украинской ССР.
В 1946 году дважды встречасля в Киеве с американским разведчиком ГОЛЬДБЕРГОМ, которого информировал о работе кабинета еврейской культуры и других еврейских организаций Украины.
Изобличается показаниями арестованных ФЕФЕРА, ГОФШТЕЙНА, КАГАНА, ЛОЙЦКЕРА, МАРКИША и ГОНТАРА.


46. МАРКИШ Перец Давидович, еврейский писатель, 1895 года рождения, еврей, бывший член ВКП(б) с 1939 года.
Арестован 28 января 1949 года.
Обвиняется в шпионской деятельности. Активный еврейский националист.
Враждебно восприняв установление Советской власти в России, в 1921 году нелегально бежал в Польшу, где поддерживал связь с еврейскими националистами и печатал в варшавской реакционной еврейской прессе свои националистические произведения.
В 1926 году, возвратившись в СССР, установил преступную связь с еврейскими националистами, вместе с которыми до последнего времени вел подрывную работу против советского государства.
В 1945 году имел несколько встреч с приезжавшим в СССР американским разведчиком ГОЛЬДБЕРГОМ, которому передал сведения о положении еврейских писателей в СССР и обсуждал с ним вопрос о созыве в Европе еврейского конгресса.
Изобличается показаниями арестованных НУСИНОВА, ФЕФЕРА, СПИВАКА, КОТЛЯРА, ЮЗЕФОВИЧА и других в количестве 10 человек.


48. ШТЕРН Лина Соломоновна, бывш. директор Научно-исследовательского института физиологии Академии Наук СССР и заведующая кафедрой физиологии 2-го Московского медицинского института, 1878 года рождения, еврейка, из крупной купеческой семьи, бывший член ВКП(б) с 1938 года, до 1925 года проживала в Швейцарии.
Арестована 28 января 1949 года.
Обвиняется в шпионской деятельности. Активная еврейская националистка.
В 1946 году установила преступную связь с издателем журнала "Американское обозрение советской медицины" - ЛЕСЛИ, снабдив его шпионской информацией о научных проблемах, над разрешением которых работали советские ученые, а также за вознаграждение передала ему сборники научных трудов "Проблемы биологии в медицине".
В 1945 году установила связь с пресс-атташе английского посольства в Москве ТРИПП, которую информировала о постановке научной работы в институте физиологии. Вместе с ТРИПП неоднократно выезжала в санаторий "Узкое" Академии Наук СССР и там знакомила ее с советскими учеными.
Общаясь с иностранцами, информировала их о результатах применения разработанных в СССР и имеющих серьезное практическое значение методов лечения заболеваний мозга, мозговых оболочек, травматического шока и столбняка, а также о других достижениях советской науки.
Являясь членом президиума Еврейского антифашистского комитета, выступала на его заседаниях с антисоветскими националистическими речами.
Изобличается показаниями арестованных ЛОЗОВСКОГО, ФЕФЕРА, ЮЗЕФОВИЧА и НУСИНОВА.


Сталин просматривает "Список" и не подписывает поданное Абакумовым письмо.
Для того чтобы оценить этот беспрецедентный шаг тирана необходимо вернуться к 1934 году, к моменту убийства С.М. Кирова, ко времени начала "Большого террора". Выстрел в Смольном, если и не был направлен самим Сталиным, то дал долгожданный повод для расправы с теми, кто инако мыслил, чем он, но и с преданными партийными кадрами для их острастки.

Немедленно после убийства Кирова, 1 декабря 1934 г в ЦИК и СНК СССР был выпущен специальный закон , согласно которому следствие по делам о террористических организациях и террористических актах должно было вестись в ускоренном порядке (до десяти дней!), а судебное слушание производиться без участия сторон и без вызова свидетелей. Закон от 01.12.1934 не допускал ни кассационного обжалования приговоров, ни подачи ходатайств о помиловании. Смертные приговоры по таким делам должны были приводиться в исполнение немедленно. Новые процессуальные нормы позволяли, таким образом, выносить смертные приговоры по политическим делам без лишней волокиты, сохраняя при этом видимость судебной процедуры. Важно отметить, что реальным (хотя и скрытым) регулятором нового механизма осуждения выступало Политбюро ЦК ВКП(б): рассмотрение дел "в упрощенном порядке" требовало его обязательной предварительной санкции, оформленной специальным решением.

Был установлен лимит в 250 000 человек, подлежащих осуждению по первой (расстрел) и второй (десять лет лагерей) категории. Так, например, "упрощенный порядок" был использован осенью 1936 г., когда 4 октября Политбюро "опросом" санкционировало "судебную расправу с активными участниками троцкистско-зиновьевской контрреволюционной террористической организации по первому списку в количестве 585 человек". На подлиннике решения стояли подписи: "За. Каганович, Молотов, Постышев, Андреев, Ворошилов, Ежов". Сталин в этот момент отдыхал в Сочи.

Таким образом, принятый Закон от 01.12.1934г дал возможность не усложнять процедуру прохождения списков излишними формальностями и, так сказать, "спрямить" ее, перенеся центр ответственных судебных решений из судебных органов в Политбюро. Такие приговоры в карательной вакханалии конца тридцатых годов стали широко употребляться при осуществлении высшего партийного правосудия. Судя по результату, единственно правильной мерой наказания члены Политбюро считали расстрел.

С февраля 1937 г. началось уже регулярное утверждение в Политбюро списков лиц, чьи (чаще всего расстрельные) приговоры должна была потом оформлять Военная Коллегия Верховного Суда. При этом процедура стала еще более упрощенной, чем в 1936 г.

Просмотр и утверждение пофамильных списков с заранее намеченной мерой наказания осуществлял сам Сталин. Формальных решений Политбюро по спискам больше не принималось, их роль выполняли резолюции "за" и подписи на самих списках. В основном кроме Сталина свои подписи ставили Молотов, Коганович, Микоян, Ворошилов, Жданов. Наиболее активными "читателями" списков были Сталин и В.М.Молотов, причем по частоте подписей лидировал последний - им завизировано 372 списка. Собственноручные резолюции "за" и подписи Сталина сохранились на 357 списках, Л.М.Каганович подписал 188, К.Е.Ворошилов - 185, А.А.Жданов - 176, А.И.Микоян - 8, а впоследствии расстрелянный С.В.Косиор - 5 списков.

После утверждения таких списков, как правило, дела уже не рассматривались в Военной Коллегии Верховного Ссуда, а людей просто расстреливали. Таким образом подписи Сталина и его ближайших соратников имели силу окончательного приговора и не нуждались в формальной легитимации.

Но даже если лица, обозначенные в "списке" доходили до суда, собственно судебная процедура, упрощенная до предела, была лишь формальностью. Вся документация готовилась заранее, а само слушание дела одного человека продолжалось 5-10 минут (в редких случаях до получаса). За это время трое судей якобы успевали "разъяснить подсудимому его права, огласить обвинительное заключение [...] разъяснить сущность обвинения, выяснить отношение обвиняемого к "совершенным преступлениям", выслушать его показания и последнее слово [...] побывать в совещательной комнате, написать там приговор и, вернувшись в зал судебного заседания, объявить его...". Суд стал в руках Сталина полнейшей фикцией.(ю1). Смертные приговоры, подсудимым не объявлялись - они узнавали о своей судьбе непосредственно перед казнью.

В первых списках, в основном, были имена видных оппозиционеров, давно находившихся в заключении или ссылке. Но, начавшись с расправы над бывшими политическими противниками, механизм упрощенного рассмотрения дел был вскоре распространен и на "руководящих работников партийных, советских, комсомольских и профсоюзных органов, а также на наркомов и их заместителей, крупных хозяйственных руководителей, видных военных работников, писателей, руководителей культуры и искусства", арестованных в ходе развернувшейся широкой чистки управленческих структур. Именно к этим категориям принадлежит подавляющее большинство лиц, включенных в списки. Реальное число людей в списках, по подсчетам общества "Мемориал" в период "Большого террора", - 43 768.

В 1936-1938 гг.,"списочный" механизм осуждения применялся наиболее часто. За эти годы Сталин и его холуи в ранге членов Политбюро рассмотрели и подписали 383 списка, представленные тогдашним наркомом Ежовым и прокурором Вышинским. Естественно, ответственность за это беззаконье ложится не только на Сталина, но и на всех тех, кто помогал ему в совершении преступления и воспользовались методом списочной расправы с неугодными им лицами.

Этот упрощенный карательный метод продолжался и в 1940 году. Сейчас обнаружено два "Списка" - список от 16.01.1940г на 457 человек и список 06.09.1940г на 537 человек.

Представляли его Сталину сменивший Ежова на посту наркома Берия и тот же Вышинский. Представляя Сталину очередной список на несколько сотен человек, Берия в сопроводительной записке № 265/6 сообщил о том, что НКВД считает необходимым передать их дела в Военную коллегию Верховного суда для рассмотрения в порядке Закона от 01.12.1934, причем 346 человек следует приговорить к ВМН (высшей мере наказания - расстрелу), а 111 - на сроки не менее 15 лет. "Просим Вашей санкции", - завершал записку Берия. В прилагаемом списке, среди 346 человек, подлежащих расстрелу, были Исаак Бабель, Михаил Кольцов, Надежда Бухарина-Лукина, Всеволод Мейерхольд. Решение было принято Политбюро уже на следующий день - 17 января (№
П11/208-оп). Причем и на этот раз, как и в 1936 - 38 годах, предложение Берия приняли без каких-либо поправок и изменений.
Даже во время войны осуществлялись "списочные расстрелы". Тогда многие функции Политбюро, как известно, были возложены на Государственный комитет обороны (ГКО). 6 сентября 1941 г. Сталин подписал решение ГКО №634сс, санкционировавшее расстрел заключенных Орловской тюрьмы. В нем говорилось: "Применить высшую меру наказания - расстрел к 170 заключенным, разновременно осужденным за террористическую, шпионско-диверсионную и иную контрреволюционную работу. Рассмотрение материалов поручить Военной Коллегии Верховного Суда СССР". В январе 1942г Сталину был представлен Список на 46 человек. Резолюция: " Расстрелять всех поименованных в списке. И. Сталин".


И вот теперь, в 1950 году Министр госбезопасности Абакумов, наверняка по инициативе Сталина, возобновляет списочный метод террора по примеру Большого террора тридцатых годов. Сталин "работает" по проверенному методу, у него в плане насадить страх среди народа, который несколько распустился после победы над гитлеровской Германией. Такой список с теми же задачами - расстрелять - и был подан Министром Госбезопасности Абакумовым Сталину 23 марта 1950 года. Система была отлажена и сейчас в 1950 году должна сработать безотказно и без сбоев : формирует и представляет списки НКВД - МГБ , утверждают Сталин и члены Политбюро, Прокуратура санкционируют рассмотрение дел в порядке Закона от 01.12.1934 , завершает судебный фарс Военная Коллегия Верховного Суда СССР, расстрел безотлагателен сразу же в этот час или в крайнем случае в этот же день. И вдруг сбой с утверждением списка!

Ошибка Абакумова заключалась в том, что он в этот список для расстрельной расправы вставил фамилии членов Еврейского антифашистского комитета. Инициатива Абакумова на сей раз не нашла поддержки у Сталина, так как у него были другие планы - организовать против них специальный, громкий на всю страну судебный процесс, а не уничтожать скрытно "каждого обвиняемого в отдельности", как предлагал Абакумов. Причем открытый политический судебный процесс должен был пройти по примеру политических процессов тридцатых годов над троцкистами, зиновьевцами, бухаринцами с собственным признанием обвиняемых в их шпионской деятельности, с покаянием за их еврейский национализм с условием принародного самобичивания. Нужно не расстрелять их поодиночке, а сварганить такой всенородный процесс, который бы всколыхнул весь народ, нет все народы СССР, вызвал бы народный гнев и ненависть не только к подсудимым, но и к всему еврейскому народу, ко всем евреям, где бы они не находились. Следствие должно было подготовить такой судебный процесс, чтобы любому, будь ты высоким интеллектуалом или полуграмотным работягой , стало ясно, что на скамье подсудимых перед нашим самым праведным и гуманным судом сидят презренные личности , чтобы показать их националистическую сущность под маской которой и по наущению американских агрессоров должны были оторвать от страны кусок территории, осудить их обширный никогда не существовавший заговор против партии и народа.
(В скобках отмечу, что когда 11 апреля 1950 г. Абакумов внес на утверждение Сталину исправленный список, из которого были исключены обвиняемые по "Делу ЕАК", Сталин его тут же утвердил. Всех названных в этом повторном списке осудили и расстреляли в апреле 1950 г.)

Однако у руководства НКВД и у следователей, готовивших "дело № 2354", не было уверенности и в том, что удастся провести открытый судебный процесс, да еще с такими сталинскими задачами. Над подследственными евреями нужно еще "работать и работать", для того чтобы "подготовить" их к открытому судебному процессу с публичными признаниями обвинений, предъявляемыми следствием не в комнате следователей, а перед Военной Коллегией Верховного Суда СССР и не с глазу на глаз, а на показательном открытом процессе. Этим, собственно, и заканчивается первый этап следственных действий по делу ЕАК.
Абакумов получил задания исправить ошибку и в короткий срок подготовить подследственных евреев к Показательному Политическому Процессу. Так начался второй этап следственного процесса фабрикуемого "Дела ЕАК". (см схему № 1 - Блок схема Последний Политический Процесс Сталина).

Проходит еще почти полтора года. Все сроки, отведенные для подготовки следователями открытого судилища уже прошли, а судебный процесс так и не начинался.
Что же творится в это время "черном ящике", под названием КГБ?
Вот как оценивает Г. Костырченко этот период пребывания еврейской элиты в застенках Лубянки и Лефортова .

"До начала 1950 года проводились интенсивные допросы и очные ставки обвиняемых, которым по распоряжению Абакумова в марте было официально заявлено о прекращении следствия по их делам. В последующие месяцы интерес руководства следственной части по особо важным делам к арестованным лидерам ЕАК заметно снизился. В это время все силы следственного аппарата МГБ были брошены на создание новой антисемитской мистификации - "дочернего" дела о шпионаже М.С. Айзенштадт-Железновой, Н.Я. Левина, С.Д. Персова и других, работавших в редакции ЕАК, и их "преступных связях" с руководителями "сионистской" группы, разоблаченной на Московском автомобильном заводе им. Сталина (о тех и других речь пойдет далее). В это же время Абакумов и его подручные активно подготавливали судебную расправу над арестованными партийными и государственными деятелями, принадлежавшими к так называемой ленинградской группировке.
До томившихся на Лубянке "еаковцев" просто не доходили руки. . Поэтому расследование дела ЕАК оказалось спущенным на тормозах".

По моему мнению, все происходило не совсем так, или совсем не так.
Действительно, следствие, которое готовило "Ленинградское дело" и "Дело ЕАК" осуществлялось одной и той же группой. Это Министр госбезопасности В.С. Абакумов; начальник следственной части по особо важным делам А.Г. Леонов; его заместители М.Т. Лихачев и В.И. Комаров; начальник секретариата И.А. Чернов и его заместитель Я. М. Броверман. И методы "работы" с подследственными были идентичными. Вот как о них написано в сборнике "Реабилитация, политические процессы 30-50 годов" (50 ) о том как готовили "Ленинградское дело", на котором расправились с Н. А. Вознесенским, А. А. Кузнецовым, М. И. Родионовым, П. С. Попковым, Я. Ф. Капустиным, П. Г. Лазутиным:
"Более года арестованных готовили к суду, подвергали грубым издевательствам, зверским истязаниям, угрожали расправиться с семьями, помещали в карцер и т. д. Психологическая обработка обвиняемых усилилась накануне и в ходе самого судебного разбирательства. Подсудимых заставляли учить наизусть протоколы допросов и не отклоняться от заранее составленного сценария судебного фарса. Их обманывали, уверяя, что признания "во враждебной деятельности" важны и нужны для партии, которой необходимо преподать соответствующий урок на примере разоблачения вражеской группы, убеждали, что каким бы ни был приговор, его никогда не приведут в исполнение и он явится лишь данью общественному мнению."
При такой интенсивной следственной деятельности вести сразу два дела трудно. Можно пожалеть и посочувствовать мастерам заплечных дел. Но "Ленинградское дело"

практически было закончено в сентябре 1950 года (26 сентября 1950 г. старший помощник Главного военного прокурора Н. Н. Николаев написал, а А. П. Вавилов утвердил официальный текст обвинительного заключения, 29-30 сентября 1950 г. в Ленинграде состоялся судебный процесс, 1 октября 1950 г. в 0 часов 59 минут был оглашен приговор, а в 2.00 часа 1 октября 1950 г., то есть через час после оглашения приговора, Н. А. Вознесенский, А. А. Кузнецов, М. И. П. С. Попков, Я. Ф. Капустин, П.Г. Лазутин были расстреляны).
Итак с партийными и советскими работниками Ленинграда, членами Политбюро, Оргбюро, Секретариата ЦК ВКПб разделались и следственная бригада, возглавляемая министром Абакумовым освободилась уже в сентябре 1950 года и можно вновь, после так необходимого уставшим следователям кратковременного отдыха (дела то государственные и под личным контролем Сталина!) приниматься за евреев из ЕАК, что видимо и было сделано. Так что версия Г. Костырченко о том, что "До томившихся на Лубянке "еаковцев" просто не доходили руки. . Поэтому расследование дела ЕАК оказалось спущенным на тормозах", просто несостоятельна.
Также вызывает возражение и то, что "все силы следственного аппарата МГБ были брошены на создание новой антисемитской мистификации - "дочернего Дела ЕАК" о шпионаже М.С. Айзенштадт-Железновой, Н.Я. Левина, С.Д. Персова и других, работавших в редакции ЕАК, и их "преступных связях" с руководителями "сионистской" группы, разоблаченной на Московском автомобильном заводе им. Сталина". Вряд ли Абакумов бросил бы все силы на второстепенное дело в ущерб главной заботе Сталина - Показательному Политическому Процессу .
По моему мнению "все силы" Абакумовым были брошены против еврейской элиты из Еврейского Антифашистского комитета и начальник следственной части по особо важным делам А.Г. Леонов; и его заместители М.Т. Лихачев, В.И. Комаров; и начальник секретариата И.А. Чернов с его заместителем Я. М. Броверманом вновь с новой силой начали (если они ее прерывали, я лично в этом сомневаюсь!) готовить к открытому суду томящихся уже два года подследственных по делу № 2459 и методами ими отработанными :
"арестованных подвергали грубым издевательствам, зверским истязаниям, угрожали расправиться с семьями, помещали в карцер и т. д.."
И, видимо, опять у них ничего у них не получилось. Проходило недолгое время после того, как заканчивались интенсивные допросы, и часть подследственных отказывались от своих "признательных" показаний. Следствие буксовало. В его распоряжении не было достаточных фактов, не было документов. Сопротивление подследственных срывало "график" подготовки судебного процесса. Закончился один год следствия, пошел другой, а итогов нет. Это был беспрецедентный случай в практике МГБ того периода. Абакумов в связке со своими подручными следователями, способными заговорить и мертвых, оказались неспособными претворить в жизнь замыслы Сталина. Они не смогли воспользоваться отведенного Сталиным временем, почти годом, чтобы исправить положение.
Сталину это надоело, и он освобождается от министра и его следственной бригады. Делается эта операция руками подполковника М.Д. Рюмина. Выбор пал на Рюмине не случайно: он скрыл от органов свое "социально чуждое" происхождение и на него только что было наложено строгое дисциплинарное взыскание за небрежное отношение к секретным документам. Личность грязная, и за свою МГБешную карьеру от выполнит все, что прикажут сверху, даже очень опасную махинацию - свалить своего министра!
Проворачивает эту операцию Сталин через Маленкова. Рюмин вызывается к помощнику Маленкова Д.Н Суханову и под его диктовку и с его помощью 2 июля 1951г пишется на имя Сталина письмо о том, что он, Рюмин обладает сведениями о противозаконной деятельности своего шефа , - министра Абакумова. В письме Рюмин обвинил руководство МГБ, и прежде всего министра Абакумова, в сознательном укрывательстве террористических замыслов националистов и вражеской агентуры, направленных против советского руководства. Помимо прочего Рюмин уличал шефа тайной полиции в том, что тот намеренно свернул расследование дела антисоветской молодежной организации "троцкистского типа", известной как Союз борьбы за дело революции и тормозил расследование террористической деятельности врачей.
В этот же день Сталин получает это письмо, а уже 4 июля Сталин лично принимает Рюмина. В срочном порядке назначается комиссия Политбюро в составе Г.М.Маленкова, Л.П. Берии, М.Ф.Шкирятова и С.Д. Игнатьева и в этот же день Абакумова отстраняют от обязанностей министра, а 11 июля принимается постановление Политбюро " О неблагополучном положении в Министерстве государственной безопасности СССР", которое через два дня в виде закрытого письма зачитывается на закрытых партсобраниях.
12 июля Абакумова арестовывают и отправляют в "Особую тюрьму". Там же оказалось и все руководство следственной частью. В этот же день С. Игнатьев становится представителем ЦК ВКПб в МГБ СССР, а 9 августа министром МГБ . 19 октября Рюмина производят в генералы (перепрыгивает через звание полковника), назначают начальником следственной части и замминистром. Вот как молниеносно перетасовываются кадры центрального аппарата МГБ для того, чтобы дать новый импульс "Делу ЕАК".
Начинается третий этап следственного процесса над членами ЕАК.

Новому министру придается новая следственная бригада: уже упомянутый выше М. Рюмин и И. Гришаев, а также присланный из аппарата ЦК ВКПб Н. Коняхин . К уже бывшим обвинениям в шпионаже и национализме по инициативе Рюмина прибавляется террор, на котором концентрируется особое внимание следователей. Значительно интенсифицировалась следственные мероприятия с применением методик уже описанных выше. Для ведения допросов арестованных Рюмин через С.Д. Игнатьева получал вопросы, которые были подготовлены лично Сталиным. Рюмин получил лично от Сталина особые полномочия на завершение дела ЕАК. Рюмин с тщеславием и гордостью говорил, что он является "уполномоченным ЦК ВКП(б) на вскрытие еврейского националистического центра".
В следственном деле появились новые важные моменты. ЕАК пытались представить теперь как центр, который руководил еврейскими националистическими организациями во всех структурах государственной власти, в том числе и в МГБ СССР. Рюмин не только продолжил, но и по настоянию Сталина углубил ту далекую от объективности сугубо обвинительную линию, которую не смогли реализовать по отношению к арестованным бывшие руководители МГБ Абакумов и его следственная компания. Рюмин получил от Сталина вопросник для допроса арестованных по делу ЕАК , в котором большое место занимали вопросы , связанные с выяснением контактов арестованных с иностранными разведками.
Особенно неистовствовали следователи, пытаясь доказать наличие связей будто бы существовавшей в МГБ еврейской буржуазно-националистической организации с ЕАК.
С делом ЕАК искусственно связывали и другие судебные дела, которые велись в МГБ СССР или проходили в Военной Коллегии Верховного Суда СССР. В общей сложности таких дел было около 70. По замыслу фальсификаторов "дела ЕАК" это должно было убеждать в существовании антисоветского националистического центра. От подследственных членов ЕАК Рюмин добивался показаний об участии в националистической деятельности И. Эренбурга, Л. Когановича, В. Молотова и др.
Однако "разоблачить" деятелей ЕАК в инкриминируемых поступках так и не удалось. Не пошли евреи на самооговор, не пошли они на сделки с совестью, не получился у Сталина открытый показательный политический процесс. Дело рассыпалось. Ообвиняемые отказывались от показаний , выбитых из них под пытками. (ю6)
Ниже приведем результаты расследования работавшей в 1987 году "Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанными с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50 годов" в разделе еврейский Антифашистский Комитет.
" …… Установлено, что следствие велось с грубыми нарушениями закона и применением недозволенных методов для получения "признательных показаний". Несмотря на это, на допросах С. А. Лозовский, и другие отрицали свою враждебную деятельность. Затем всех, кроме Б. А. Шимелиовича, вынудили "признать" себя виновными и дать показания о проводимой членами ЕАК шпионской и антисоветской деятельности.
Назначенный министром госбезопасности СССР С. Д. Игнатьев после ознакомления с материалами следствия в письме от 24 августа 1951 г. на имя Г. М. Маленкова и Л. П. Берия сообщал, что "почти совершенно отсутствуют документы, подтверждающие показания арестованных о проводившейся ими шпионской и националистической деятельности под прикрытием ЕАК", а также информировал о намечающемся расширении мероприятий по делу.
3 апреля 1952 г. С. Д. Игнатьев направил И. В. Сталину обвинительное заключение, копии которого были посланы Г. М. Маленкову и Л. П. Берия. В сопроводительном письме высказывалось предложение о мере наказания - расстрел для всех обвиняемых, за исключением Л. С. Штерн.
Дело было направлено 7 апреля 1952 г. в Военную Коллегию Верховного суда СССР, где рассматривалось с 8 мая по 18 июля 1952 г. под председательством председателя Военной Коллегии А. А. Чепцова, без участия представителей государственного обвинения и защиты. Военная Коллегия приговорила С. А. Лозовского, И. С. Фефера и других - всего 13 человек - к расстрелу, а Л. С. Штерн - к лишению свободы на 3 с половиной года и к последующей ссылке на 5 лет.
12 августа 1952 года приговор был выполнен.
Имеются объяснения А. А. Чепцова об обстоятельствах, сопутствовавших вынесению этого приговора. Суть их сводится к тому, что обвинение невиновных людей и подписание им несправедливого приговора было предопределено заранее вышестоящим руководством.
Как утверждает А. А. Чепцов в объяснении, направленном 15 августа 1957 г. члену Президиума ЦК КПСС Г. К. Жукову и - в копии - другим членам Президиума ЦК: Н. С. Хрущеву, Н. А. Булганину, М. А. Суслову, Л. И. Брежневу, К. Е. Ворошилову, Н. М. Швернику и А. И. Микояну,- еще до начала процесса С. Д. Игнатьев и его заместитель М. Д. Рюмин сообщили ему, что по их докладу на Политбюро ЦК ВКП(б) было принято решение о расстреле всех обвиняемых, кроме Л. С. Штерн.
В этом и последующих объяснениях в КПК при ЦК КПСС А. А. Чепцов указывает, что у состава суда возникли сомнения в полноте и объективности расследования дела, в связи с чем оно подлежало направлению на доследование, но сделано этого не было.
Согласно объяснениям А. А. Чепцова, о необходимости проведения дополнительного расследования он докладывал Генеральному прокурору СССР Г. Н. Сафонову, председателю Верховного суда СССР А. А. Волину, Председателю Президиума Верховного Совета СССР Н. М. Швернику, секретарю ЦК ВКП(б) П. К. Пономаренко, председателю КПК при ЦК ВКП(б) М. Ф. Шкирятову, однако поддержки у них не получил. Все они рекомендовали обратиться по этому вопросу к Г. М. Маленкову.
Как указывает далее А. А. Чепцов, он в присутствии С. Д. Игтьева и М. Д. Рюмина был принят Г. М. Маленковым и высказал соображения о необходимости направления дела на дополнительное расследование. Однако Г. М. Маленков ответил: "Этим делом Политбюро ЦК занималось
3 раза, выполняйте решение Полтибюро"
Объяснения А. А. Чепцова находят свое подтверждение. Так, 24 июля 1953 г. М. Д. Рюмин, принимавший участие в расследовании дела С. А. Лозовского и других, будучи допрошен в качестве обвиняемого, признал: "Когда суд пытался возвратить это дело на доследование, я настаивал на том, чтобы был вынесен приговор по имеющимся в деле материалам".
Бывший помощник М. Д. Рюмина - И. И. Гришаев на допросе по делу М. Д. Рюмина показал: "Со слов Рюмина мне извести во время разбирательства дела ЕАК т. Чепцов обращался в инстанцию, где говорил о недостатках и нарушениях, допущены делу, однако, как мне говорил Рюмин, т. Чепцов критиковал это дело не за то, что оно вообще сомнительно, а за то, что арестованные не разоблачены и корни преступлений не вскрыты".
В 1948-1952 гг., в связи с так называемым "делом Еврейского антифашистского комитета", были арестованы и привлечены к уголовной ответственности по обвинению в шпионаже и антисоветской националистической деятельности многие другие лица еврейской национальности, в том числе партийные и советские работники, ученые, писатели, поэты, журналисты, артисты, служащие государственных учреждений и промышленных предприятий - 110 человек. Из числа репрессированных было приговорено к высшей мере наказания - 10 человек, к 25 годам исправите трудовых лагерей - 20, к 20 годам - 3, к 15 годам - 11, годам - 50, к 8 годам - 2, к 7 годам- 1, к 5 годам -2, к 10 годам ссылки - 1, умерло в ходе следствия - 5, прекрекращены дела после ареста в отношении 5 человек. Все они сейчас реабилитированы.
В 1955 г. была организована дополнительная проверка уголовного дела С. А. Лозовского, И. С. Фефера и других. В ходе ее изучались документальные материалы, хранящиеся в партийных и государственных архивах, были опрошены многие лица, причастные к событиям тех лет, изучены уголовные дела на бывших следственных работников, производивших расследование данного уголовного дела и осужденных в 1952-1954 гг. за фальсифи следственных материалов.
В результате дополнительной проверки установлено, что дело по обвинению С. А. Лозовского, И. С. Фефера и других является, сфабрикованным, а признания обвиняемых на следствии получены незаконным путем.
Определением Военной Коллегии Верховного суда СССР 25 ноября 1955 г. приговор в отношении С. А. Лозовского, И. С. и других, осужденных 18 июля 1952 г. по так называемому "делу Еврейского антифашистского комитета" по вновь открывшимся обстоятельствам был отменен и дело в уголовном порядке прекращено за отсутствием состава преступления".

Вот краткая история о том, как группа евреев восстала против тирании
     Сталина, противопоставила честность и порядочность злу и
     насилию и смогла сломать машину террора, будучи в
     застенках большевистского режима.

     Честь ей и Слава