Евгений Левин

Что мы празднуем в Хануку, и почему этот праздник длится восемь дней? Сегодня на этот вопрос легко ответит любой ребенок, проходивший хотя бы год в еврейский детский сад. Когда Хасмонеи изгнали греков из Иерусалима и освободили Храм, они хотели зажечь храмовый светильник, однако нашли лишь небольшой кувшинчик неоскверненного масла. Тем не менее, они все-таки решили зажечь, и тогда случилось чудо: масло, которого должно было хватить лишь на сутки, хватило на целых восемь дней (в течение которых было изготовлено и доставлено в Храм новое кошерное масло). В память об этом и был установлен восьмидневный праздник.

Однако если мы не захотим следовать известному совету быть как дети и обратимся к первоисточникам, то перед нами предстанет совершенно иная картина: в течение первых веков после победы над греками о чуде с маслом решительно никто не упоминает.

Самым ранним источником, где встречается рассказ об изгнании греков из Храма, является 1 Книга Маккавеев, которая, по мнению исследователей, была написана около 135 года до н.э., в правление Йоханана Гиркана, сына Шимона – последнего из прославленных братьев-Маккавеев.Об установлении праздника Хануки там сказано следущее:
36 Иуда же и братья его сказали: вот, враги наши сокрушены, взойдем очистить и обновить святилище.
37 И собралось все ополчение, и взошли на гору Сион.
38 И увидели, что святилище опустошено, жертвенник осквернен, ворота сожжены, и в притворах, как в лесу или на какой-либо горе, поросли растения, и хранилища разрушены .
47 Взяли камни целые, по закону, и построили новый жертвенник по-прежнему;
48 потом устроили святыни и внутренние части храма и освятили притворы; 49 устроили новую священную утварь и внесли в храм свещник и алтарь всесожжений и фимиамов и трапезу;
50 и воскурили на алтаре фимиам и зажгли светильники на свещнике, и осветили храм;
51 и положили на трапезу хлебы, и развесили завесы, и окончили все дела, которые предприняли.
52 В двадцать пятый день девятого месяца – это месяц Kислев – сто сорок восьмого года встали весьма рано
53 и принесли жертву по закону на новоустроенном жертвеннике всесожжений.
54 В то время, в тот самый день, в который язычники осквернили жертвенник, обновлен он с песнями, с цитрами, гуслями и кимвалами.
55 И весь народ падал на лицо свое, и молились и воссылали благодарение на небо Благопоспешившему им.
56 Так совершали обновление жертвенника восемь дней с весельем, принося всесожжения и вознося жертву спасения и хвалы.
57 И украсили переднюю сторону храма золотыми венцами и щитами и возобновили ворота и хранилища, и сделали для них двери.
58 И была весьма великая радость в народе, и отвращено было поношение язычников.
59 И установил Иуда и братья его и все собрание Израиля, чтобы дни обновления жертвенника празднуемы были с веселием и радостью в свое время, каждый год восемь дней, от двадцатого дня месяца Kислева.

(1 Мак 4:36-38, 47-59)
То есть, по мнению автора книги, праздник Ханука был установлен в честь очищения Храма, оскверненного греками. Ни про какие чудеса речь не идет. Правда, 1 Книга Маккавеев не объясняяет, почему празднование длилось 8 дней. Поэтому мы могли бы предположить, что причиной тому было именно чудо, длившееся столько дней. Однако 2 Книга Маккавеев дает этому совершенно другое, вполне прозаическое объяснение:
6 И провели они в весельи восемь дней по подобию праздника кущей, воспоминая, как незадолго пред тем временем они проводили праздник кущей, подобно зверям, в горах и пещерах.
7 Поэтому они с жезлами, обвитыми плющом, и с цветущими ветвями и пальмами возносили хвалебные песни Тому, Который благопоспешил очистить место Свое.
8 И общим решением и приговором определили: всему Иудейскому народу праздновать эти дни каждогодно.
(2 Мак 10:6-8)

Согласно этому источнику, события развивались следущим образом: Храм был освобожден через месяц после праздника кущей (Суккот), когда евреи должны совершать паломничество в Храм. Однако во время этого праздника Храм оставался в руках греков, евреи не смогли отпраздновать как подобает и были вынуждены провести его, «подобно зверям, в горах и пещерах». Изгнав греков, евреи решили сделать своего рода «праздник-компенсацию». И поскольку Суккот длится 8 дней, установили 8-дневный праздник.

Аналогичное объяснение мы находим и в «Иудейских древностях» (12:7:6-7) Иосифа Флавия, который, скорее всего, черпал информацию из Маккавейских книг. «Чудо с маслом» историк не упоминает.

Книги Маккавеев, как известно, не вошли в иудейский канон и дошли до нас лишь благодаря христианам. Из «кошерных» источников самым древним является Мегилат Таанит («Свиток постов») – небольшое, около 40 предложений, сочинение, составленное в Иерусалиме незадолго до разрушения Второго Храма. О Хануке в нем говорится предельно кротко:

Двадцать пятого числа (месяца Кислев) начинаются восемь дней Хануки, в которые не справляют траур.

То есть о чуде с маслом – опять ни слова.

К сожалению, в Мишне нет трактата, посвященного празднику Ханука. Ученые спорят о том, с чем это связано. Одни полагают, что редактор Мишны рабби Иегуда Га-Наси, выступавший за лояльность римским властям, не хотел лишний раз привлекать внимание к мятежникам, восставшим против «нееврейского царства». Другие утверждают, что, будучи потомком Давида, Иегуда Га-Наси не мог простить Хасмонеям, что те заняли царский престол, на который формально не имели права. Но как бы то ни было, упоминаний о Хануке в Мишне нет. Поэтому мы ничего не знаем, что думали о чуде с маслом танаи.

Таким образом, самое раннее упоминание о чуде появляется лишь в Вавилонском Талмуде, который был записан через несколько веков после победы над греками:

Что такое Ханука? Когда греки вошли в Храм, то осквернили все масло, которое там находилось; а когда династия Хаcмонеев окрепла и победила их, то нашелся только один кувшинчик с маслом, запечатанный печатью первосвященника, и было в нем масла достаточно только на один день горения; произошло чудо, и зажигали от него восемь дней. На другой год эти дни сделали праздничными, постановив читать восхваления и благодарения.

(Шаббат, 21б)

Таким образом, первоначально Ханука воспринималась как День победы, и лишь в эпоху Талмуда (когда именно – остается лишь гадать) она превратилась в привычный нам праздник «чуда с маслом». С чем это было связано? Почему именно тогда мудрецы вдруг вспомнили о чуде (или: почему это чудо было выдумано тогда, а не раньше)? Однозначного ответа на этот вопрос мы не знаем, но некоторые догадки высказать можем.

Дизайнерская ханукия. Проект Питера Шира.
После победы над греками евреи не только вернули себе религиозную свободу, но и впервые за несколько веков вновь стали суверенной нацией во главе с еврейским царем. Трудно сказать, что в данном случае было значимее. Но одно несомненно: если бы не восстание, в котором евреям удалось одержать победу, то и о «свободе вероисповедания» им пришлось бы только мечтать. Иными словами, религиозная свобода стала в данном случае следствием военного и политического успеха. Как достаточно цинично писал один секулярный израильский автор, в Xануку «не Тора спасает кулак, но кулак спасает Тору. Меч, а не ермолка защитит еврея в кровавых землях его врагов».

Поэтому естественно, что Ханука воспринималась прежде всего как День победы. А что до чуда, то даже если оно и было, то разве мало в еврейской истории случалось чудес? И даже чудо с неиссякающим маслом тоже однажды уже происходило:

(8) И было ему слово Господне такое: (9) Встань и пойди в Царфат, что у Цидонян, и живи там; вот, Я повелел там женщине вдове кормить тебя. (10) И встал он, и пошел в Царфат; и когда пришел к воротам города, то вот, там женщина вдова собирает хворост. И позвал он ее, и сказал: прошу, возьми для меня (и) кусок хлеба в руку свою. (12) Она же сказала: (как) жив Господь, Бог твой, что нет у меня ни (куска) лепешки, а лишь горсть муки в кувшине и немного масла во фляге; вот, соберу я пару веток и пойду, приготовлю это себе и сыну моему: съедим это, а (после) будем помирать (с голоду). (13) И сказал ей Элиягу: не бойся, иди и сделай то, о чем ты говорила; но раньше сделай из этого для меня маленькую лепешку и принеси мне, а себе и сыну своему сделаешь после. (14) Ибо так сказал Господь, Бог Израиля: мука в кувшине не иссякнет, и масла во фляге не убудет до того дня, как даст Господь дождь на землю. (15) И пошла она, и сделала так, как сказал Элиягу; и кормилась она, и он, и дом ее (много) дней. (16) Мука в кувшине не иссякала, и масло во фляге не убывало, по слову Господа, которое Он изрек через Элиягу.

(I Цар 17:8-16)

Мудрецы Талмуда жили уже в совсем другую эпоху. Независимое государство Хасмонеев давно перестало существовать, и Иудея вновь оказалась под властью «нееврейского царства», на этот раз Рима. Иерусалимский Храм, который Хасмонеи освободили и очистили, лежал в руинах. И, наконец, попытка повторить деяние Маккавеев – антиримское восстание Бар-Кохбы – закончилось для евреев чудовищным фиаско. Таким образом, евреи, жившие в эпоху Талмуда, уже не могли наслаждаться ни одним из политических достижений Хасмонеев. В результате праздник Ханука в его прежнем значении потерял для них всяческий смысл.

Существовал лишь один путь, который позволил бы сохранить Хануку для следущих поколений: переосмыслить этот праздник, найти в нем новую ценность, релевантную в условиях потери национальной независимости и изгнания. И мудрецы Талмуда справились с этой задачей, вспомнив о чуде с маслом. Или, если угодно, выдумав это самое чудо.

Этот шаг имел решающее значение для дальнейшей судьбы праздника. В еврейской культуре светильник традиционно являлся символом Торы, заповедей, духовности (в соответствии с известным библейским стихом: «Ибо заповедь – светильник, и Тора – свет, и назидательные обличения – путь жизни» (Прит 6:23)). И праздник, центральным элементом которого стала менора, не мог не превратиться в символ победы духовного над материальным, еврейской Торы над еллинской премудростью.

Чтобы не быть голословными, приведем небольшой отрывок из «Книги нашего наследия» известного раввина Элиягу Ки-Това:

Любима была Менора в Храме, о свете которой сказано, что он «перевешивал все жертвоприношения». В чем величие этого света? Это свидетельство евреям, что весь свет и радость, которые у них есть, приходят только благодаря свету, исходящему от Бога. И даже если этот свет выглядит небольшим, а свет, которым пользуются народы мира, кажется огромным, — всё равно Израиль стремится только к тому свету, который от Бога, но не к свету чужому. Глаза всего Израиля подняты к Святилищу, из которого исходит свет, дающий всему миру святость. Когда Соломон построил Храм, то, как рассказывает Книга Царств, он сделал в нем особые окна, которые не пропускали много света внутрь, но давали ему свободно выходить наружу. И это символ того, что Святилище не нуждается в освещении, приходящем снаружи, но весь мир питается светом, исходящим из Храма. Так же и Менора предназначена не для освещения помещения Храма, а для того, чтобы светить в дома и души Израиля.

Поместив в центр повествования о Хануке историю о «чуде с маслом», еврейские мудрецы превратили Хануку из Дня победы и независимости в праздник культурной, религиозной победы. Благодаря этому нарративу Ханука стала восприниматься как праздник, установленный в честь того, что евреи сумели отстоять свою религиозную самобытность в столкновении с греческой культурой – одной из величайших культур всех времен и народов.

Последние две тысячи лет проблема противостояния чужой, часто враждебной культуре стояла практически перед каждой еврейской общиной. Евреям то и дело приходилось отстаивать право на свою религиозную самобытность перед лицом христианства, ислама, марксизма-ленинизма… И Ханука оставалась для них важным и значимым праздником – вне зависимости от того, вспомнили ли мудрецы Талмуда о «чуде с маслом» или же выдумали его.

Евгений Левин

Что именно праведные и благочестивые евреи празднуют в Хануку? Как водится, ответов на этот вопрос больше, чем евреев. К примеру, известный русскоязычный раввин Элиягу Эссас говорит следующее:

Eще до окончательной военной победы над греками была поставлена сложнейшая задача: отвоевать Иерусалим и очистить Храм от всех проявлений эллинизма, с тем чтобы служение проходило в точном соответствии с законом Торы. Только на такой основе — заново устроив жизнь в Иерусалиме и служение в Храме по Торе — можно было приступить ко второму этапу войны: сражаться за полное освобождение Земли Израиля от господства греков и эллинизма.

Схожее мнение мы находим в «Книге нашего наследия» рабби Элиягу Ки Tова:

Греки экспортировали в Израиль эллинизм и стремились привить евреям свои ценности: преклонение перед силой и красотой человека и могуществом его разума. Они считали Тору пустым вымыслом и не верили, что Всевышний мог преподать людям свои законы и требовать от них исполнения заповедей, что служение Ему может стать главным содержанием человеческой жизни.
Евреи того времени, оставшиеся верными Торе, и прежде всего – семейство первосвященников Хашмонаев, видели в греческой культуре источник духовной скверны, тум'ы, худшую из разновидностей языческого сознания.
Хашмонаи поняли, в чем корень зла, какая опасность угрожает еврейскому народу. Этому злу – а не просто греко-сирийскому царству – они объявили священную войну.

Можно без труда найти еще множество подобных высказываний. Ибо для многих религиозных евреев Ханука — не «день победы», а прежде всего торжество «чистого» еврейского начала над «нечистым» греческим. При этом, как мы могли видеть, два эти начала нередко воспринимаются как совершенно несовместимые, диаметрально противоположные друг другу.

Для человека, живущего в Бней-Браке, Меа Шеарим или другой замкнутой общине, такое «прочтение» Хануки вполне естественно. Однако еврею, предпочитающему жить не в гетто, от такой интерпретацией, пожалуй, станет неуютно. Ибо современная западная цивилизация в немалой степени построена на идеях именно греческого, «эллинистического» происхождения, и если еврей занимается наукой, ходит в театр, читает философов или участвует в демократическом голосовании, он неизбежно сталкивается с «нечистым» греческим началом. Так что если «просвещенный» еврей хочет праздновать Хануку от всего сердца, ему было бы крайне желательно найти в рамках еврейской традиции иное, не столь радикальное прочтение ханукального нарратива.

Прежде всего проверим, действительно ли еврейские мудрецы хотели полностью избавиться «от всех проявлений эллинизма», или готовы были по меньшей мере терпимо относиться к «греческой мудрости». Для этого разберем известную талмудическую сугию:

Весь народ Израиля имеет удел в Мире Грядущем […]. Сказал рабби Акива: тот, кто читает «Сфарим хицоним» («посторонние книги») – нет у него удела в Мире Грядущем».
(Сангедрин 90а)

К сожалению, р. Акива не уточнил, какие именно книги считает «посторонними». Можно предположить, что он говорит о любых книгах, кроме канонических книг Писания (поскольку Устная Тора во времена р. Акивы еще не была записана, других «кошерных» книг не существовало). Некоторые авторы понимали данный фрагмент именно так. В их числе – известный ренессансный комментатор Мишны р. Овадия из Бертиноро, который писал, что «сфарим хицоним» суть «еретические книги, подобные сочинениям Аристотеля», а также — «книги, не приносящие пользы», например, исторические хроники. Сходного мнения придерживался рабби Йом Тов Липман Геллер, автор «Тосафот Йом Тов» (XVII в.), и другие поздние комментаторы.

Мудрецы Талмуда, однако, пошли другим путем. Вот как разъясняет вышеприведенную мишну Иерусалимский Талмуд:

Посторонние книги («сфарим хицоним») — [неканонические] книги, подобные книгам Бен-Сиры или Бен-Лаана. Однако чтение Гомера и иных подобных книг подобно чтению письма [т.е. не приводит к утрате удела в Мире Грядущем].
(Иерусалимский Талмуд, трактат Сангедрин)

Таким образом, мудрецы не включают греческую литературу в число книг, чтение которых лишает человека доли в будущем мире, так что Гомера можно читать, не рискуя лишиться райского блаженства.

А теперь вернемся к Хануке. В Талмуде об этом празднике говорится так:

Наши мудрецы учат: «Что такое Ханука? 25 кислева начинаются восемь дней Хануки. Ханука – это празднование того [чуда], когда греки вошли в Святилище и осквернили все масло, а потом, когда дом Хасмонеев победил их, и искали масло, чтобы зажечь Менору (храмовый светильник), и нашли только один кувшинчик, и было в нем масла только на один день, тогда случилось чудо, и масло горело все восемь дней [нужные для приготовления нового]. И на следующий год эти дни сделали праздничными, установили для них чтение благодарственных молитв и Псалмов, прославляющих Бога».
(Шабат 21a)

Многими эта история воспринимается, прежде всего, как история о «чуде с маслом». И из их поля зрения при этом выпадает тот факт, что описанное в Талмуде чудо произошло не только с маслом, но и с менорой. Менора – единственный элемент храмового убранства, изображение которого дошло до нас. Этим мы обязаны римскому императору Титу, повелевшему изобразить менору на триумфальной арке, сооруженной в честь его победы над иудеями. 3аповедь изготовления меноры была дана Моисею на горе Синай. Причем, согласно традиции, Всевышний лично показал Моисею, как должна выглядеть менора:

И сделай светильник из золота чистого; чеканный да сделан будет светильник; бедро его и стебель его, чашечки его, завязи его и цветы его должны быть из него. И шесть ветвей должны выходить из боков его: три ветви светильника из одного бока его, и три ветви светильника из другого бока его. Три чашечки миндале-образные на одной ветви, завязь и цветок; и три чашечки миндалеобразные на другой ветви, завязь и цветок. Так на шести ветвях, выходящих из светильника. А на самом светильнике четыре чашечки миндалеобразные, завязи его и цветки его. Завязь под двумя ветвями его и еще завязь под двумя ветвями его, и еще завязь под двумя ветвями его, у шести ветвей, выходящих из светильника. Завязи их и ветви их должны быть из него же, весь он одной чеканки, из чистого золота. И сделай семь лампад его…
(Исход 25:31-37)

В еврейской литературе есть различные мнения о том, зачем была дана эта заповедь и что символизирует менора. Мы остановимся на одном из них – мнении крупного средневекового мыслителя и комментатора Ицхака Абраванеля:

Менора символизирует второй вид награды – награды духовной, ибо сказано: «Душа человека – светильник Господень…» (Мишлей 20:27) А ее семь свечей олицетворяли собой семь наук, коренящихся в Божественной Торе. Все ее свечи были обращены в сторону срединной свечи, а она в свою очередь была обращена по направлению к Святая Святых, символизируя тем самым то, что истинная мудрость должна гармонично сочетаться с фундаментальными принципами Торы, хранящейся в Ковчеге (который, в свою очередь, пребывал в Святая Святых). Менора была полностью изготовлена из чистого золота, демонстрируя тем самым, что истинная мудрость не должна быть запятнана никакими чуждыми идеями, идущими вразрез с еврейской религией. Чашечки, шары и цветки олицетворяли собой взаимосвязь различных наук и знаний., которые словно ветви на дереве ответвляются одна от другой. А сама менора была выкована из цельного слитка золота, символизируя тем самым то, что все виды наук сливаются в едином источнике. Ведь мудрость уподоблена единому цельному строению, состоящему из семи составных частей, в соответствии с семью основными науками…

По мнению Абраванеля, менора символизирует светские науки, находящиеся в полной гармонии с Торой. Однако само понятие «наука» возникло именно в Греции. Отцом современной науки в целом считается великий греческий философ Аристотель, «отцом географии» – Страбон, «отцом истории» – Геродот, «отцом геометрии» – Евклид, «отцом ботаники» – ученик Аристотеля Теофраст Эрезийский, и т.д. Сама концепция «семи свободных искуств», к которой апеллирует Абраванель – порождение античной, эллинистической цивилизации: «свободные искусства» были поделены на тривиум и квадриум в VI веке Боэцием и Кассиодором — последними представителями античной образованности.

Как мы знаем, восстание Маккавеев было вызвано тем, что греческие власти и их приспешники перешли к насильственной эллинизации, запретив евреям соблюдать некоторые из основополагающих заповедей Торы:

Царь послал через вестников грамоты в Иерусалим и в города Иудейские, чтобы они следовали узаконениям, чужим для сей земли, и чтобы не допускались всесожжения и жертвоприношения, и возлияние в святилище, чтобы ругались над субботами и праздниками и оскверняли святилище и святых, чтобы строили жертвенники, храмы и капища идольские, и приносили в жертву свиные мяса и скотов нечистых, и оставляли сыновей своих необрезанными, и оскверняли души их всякою нечистотою и мерзостью, для того, чтобы забыли закон и изменили все постановления.
(1 Мак 1:44-49)
Победив греков, евреи удалили из Храма греческих идолов и восстановили храмовую службу в соответствии с законами Торы. Однако при этом, как видно из Талмуда, еврейские мудрецы вовсе не стремились к полному изгнанию греческой культуры и достаточно терпимо относились к греческой литературе. Более того, по мнению авторитетных комментаторов, еврейский и греческий подходы могут быть гармонизированы в служении Всевышнему, и символом подобной гармонизации служит именно храмовая менора, то есть один из объектов ханукального чуда.